Вестник сочинского отделения РОИА "ВРЕМЯ И ДОКУМЕНТЫ". Выпуск 1
автор: Н. В. Усенко
Начало XX века — время бурного развития курорта Сочи, становление уникальной лечебной базы, привлекавшей тысячи людей на отдых у моря и поправку здоровья мацестинской водой, аналогов которой нет в мире, микроклиматом, сочетавшим морской воздух с горным, многочисленными источниками минеральных вод, высококлассными врачами, известными не только в стране, но и получавшими почетные звания в медицинских академиях разных стран. Восстанавливались старые санатории, разбивались сказочной красоты парки и скверы с субтропическими растениями вокруг санаториев и в городе, строились новые здравницы, больше похожие на роскошные дворцовые комплексы, с не менее роскошными интерьерами, патио, мозаикой, росписью, лепниной и резьбой по камню, скульптурами и фонтанами. К счастью, еще здравствуют участники и свидетели великих дел.
Им будет приятно вспомнить, а поколениям их потомков и тем, кто увеличил население города в последние годы в несколько раз, узнать, кто и как строил город, в котором они живут, не замечая порой привычной красоты и, больше разрушая, чем создавая что-то для будущего.
Мой рассказ об отце, о человеке, который в начале 30-х годов прошлого века по распределению (после окончания строительного факультета Харьковского индустриального института и службы во флоте на Дальнем Востоке) приехал в Абхазию, где в качестве инженера строил много разнообразных объектов. С бившей через край энергией он мог работать круглосуточно, и в двадцать с небольшим лет был назначен директором курортов Абхазии. Звали его Владимир Леонтьевич Усенко. Абхазию он полюбил сразу и навсегда. Здесь же обрел друзей на всю жизнь: великого винодела, автора известных марок вин «Псоу», «Лыхны», «Апсны», «Букет Абхазии» – Н. Б. Ачба, вынужденного не только изменить свою княжескую абхазскую фамилию, но и скрываться в годы сталинских репрессий сначала в Сибири, потом жить в Сочи, где он с А. Г. Сангулия, тоже известным виноделом, организовал маленький винзавод, производивший вино и коньяк.
А. Г. Сангулия остался в Сочи и его знал весь город – необыкновенно отзывчивого, обаятельного человека, свою жизнь посвятившего многочисленным племянникам-сиротам, которых он вывел в люди. Н. Б. Ачба (Анчабадзе) вернулся в Сухум, как только позволили обстоятельства, и много лет создавал вина, ни в чем не уступающие мировым маркам, иногда радуя отца своими приездами в Сочи. Подружился отец с Н. Чачба – абхазом-полярником! Еще один друг из этой сплоченной на всю жизнь компании – выдающийся музыкант, дирижер О. А. Димитриади, научивший отца понимать и любить классическую музыку, в 30-е годы организовавший в Сухуме первый симфонический оркестр, потом много лет работавший в Тбилисском театре оперы и балета, гастролировавший по миру, позже ставший народным артистом СССР и дирижером Большого театра в Москве, профессором Тбилисской и Московской консерваторий. Ежегодно О. Димитриади приезжал в Сочи с концертами в Летний театр, которые были ярким событием в культурной жизни города, тогда очень насыщенной. О. Дмитриади воспитал множество учеников, среди которых – Ю. Темирканов. Он пережил всех друзей, до 95 лет дирижируя концертами и спектаклями…
Еще один друг юности – А. Гигиберия, в зрелые годы директор Гагринской филармонии, человек огромного размера, редкий жизнелюб с фонтанирующим чувством юмора. Когда вся компания собиралась, они никогда не вспоминали выпавших на их долю испытаний – каждому досталось – была только радость редкой встречи, бесконечные воспоминания о далекой юности… Тогда никто не делил нации на плохие и хорошие, если только «отец народов» не напоминал, что у него и по этому вопросу есть особое мнение. В юности друзья учили отца делать вино, ловить рыбу в море и горных реках, охотиться в горах, которые отец исходил вдоль и поперек, доходя до Адыгеи и Карачаево-Черкессии. Знание горных троп пригодились в военные годы… Владимира Леонтьевича Усенко трижды призывали на фронт, но каждый раз отзывали обратно, не найдя замены ему, руководившему в Гаграх эвакуацией тысяч людей по единственной на побережье дороге.
Немцы уже были на подступах к Кавказу, эвакуация была сложной и спешной, в парках и на пляжах ждали своей очереди люди, скот, повозки со скарбом. В это же время отец строил оборонительные сооружения, чтобы преградить путь оккупантам в Закавказье. В составе истребительного батальона уничтожал немецкие склады с боеприпасами и обмундированием далеко в горах. Все санатории на побережье Черного моря на время войны стали госпиталями, по морю принимавшими сотни раненых бойцов, оставшихся в живых после немецких авианалетов. Работники санаториев наблюдали, в отчаянии от того, что не в силах помочь, как немцы безжалостно расстреливают с воздуха раненых, только старые греки-рыбаки на лодках могли подобрать тонущих людей. Эти же рыбаки по мере возможности снабжали население рыбой, иногда хамсой – маленькой рыбкой, которую все жители побережья хорошо знают – в войну ее смешивали с дроблеными желудями и пекли без масла замечательные оладьи. (Попав за границу, отец очень удивлялся, что там хамса называется анчоусом и считается изысканной закуской). Ловили катранов – черноморскую акулу, скатов. Рыбы, в мирное время считавшиеся условно съедобными, в войну были деликатесом. Много лет спустя эта рыба попадалась отцу в море и он привозил ее домой – в войну ели, значит вполне съедобна. У Владимира Леонтьевича был непреложный обычай – если он приезжал с охоты или рыбалки с добычей – обязательно созывал друзей и соседей на ужин, люди с удовольствием приходили, зная, что их угощают от всей души.
Во время войны судьба свела отца с еще одним другом на всю жизнь – Т. С. Скороходом, замечательным человеком, главой большой семьи, вместе с женой Антониной Федоровной, воспитавшим сыновей, внуков и правнуков…
После войны Владимир Леонтьевич Усенко был переведен в Сочи на должность заместителя директора курортного совета по строительству, затем его назначили начальником нового строительного треста. В эти годы чего только не строил Владимир Леонтьевич на побережье Черного моря от Абхазии до Крыма!
Однако был и такой эпизод. В эпоху борьбы с космополитизмом партийное руководство Сочи приказало Владимиру Лернтьевичу уволить сотрудника. Отец отказался – человек был прекрасным специалистом и главой большого семейства. Ему предложили положить «на стол» партбилет, что отец и сделал в соответствии со своим взрывным характером. Из партии В. Л. Усенко не исключили, но с работы уволили, лишив ведомственной квартиры.
Семья поселилась в каморке с отоплением «по-черному». Спасали друзья – из Абхазии привозили кукурузную муку и фасоль, так и пережили трудные времена. Способность отца работать круглосуточно и его профессионализм оказались опять востребованными и его восстановили на работе.
Строительство санатория «Металлург» было значительной вехой в начале его деятельности строителя курорта Сочи. Под жилье ему дали барак рядом со стройкой, где он поселился с молодой женой и новорожденной дочерью, которая и пишет сейчас эти строки.
Коллектив строителей и отделочников собирали вербовщики по всей России, Украине и Молдавии, разоренных войной. Уникальные специалисты работали с отцом почти круглосуточно, как всегда – трудности с материалами, рабочей силой, сжатые сроки. Требовательность в работе доходила до жесткости, но ее диктовали условия работы, «партийная дисциплина», «сталинские нормы». Многие из тех, с кем отец работал и общался, считали его человеком со сложным характером, но только те, кто знал его близко, видели, чего стоило самому Владимиру Леонтьевичу сдавать объект с оценкой «отлично» – сутками на стройке, в любое время года – в резиновых сапогах, без отдыха, обедов и отпусков. Бригада отделочников, украшавших интерьер санатория резьбой и лепниной, мозаикой из ценных пород камня, позже занимались отделкой здания МИД в Москве. Штучную мебель для санатория делали молдавские краснодеревщики. Дворец с каскадной лестницей среди тропической растительности и сейчас украшает курортный город.
После «Металлурга» была реконструкция довоенных построек санаториев «Наука» (позже «Интурист»), «Ставрополье», «Волна», «Мыс Видный», строительство госдач на Пицунде, в Мюссерах, в Крыму, строительство жилых домов на Бытхе вместо бараков для сотрудников «Металлурга». Сам с семьей при этом так и жил бы в бараке со щелями в стенах в палец шириной, если бы не случай. Принимать очередной объект в Сочи приехал министр строительства СССР. День был жаркий и министр спросил отца: «Вы где-то недалеко живете, не пригласите ли на чашку чая?» Отец в ужасе вынужден был согласиться, представив министра в бараке, вокруг которого по ночам выли шакалы. Во время «визита» «высокий гость» молча осмотрел «хоромы». Позже выяснилось, что он отдал распоряжение построить для отца жилище по индивидуальному проекту в любом месте города, что и было сделано ровно шестьдесят лет назад — дом на несколько семей, участок, заросший колючками, который, кстати, сейчас пытаются отобрать новые «хозяева жизни». Это было счастье, т.к. до барака молодая семья скиталась по чужим «углам». Участок расчистили, посадили фруктовые деревья, фундук, виноград, из которого отец всю жизнь делал вино, которое хвалили даже его друзья-виноделы. Бамбук вырос сам на радость любителям рыбалки – родным и друзьям, из которого они делали удочки…
Не могу не вспомнить еще одного друга отца и всей семьи, старейшего фотокорреспондента газеты «Черноморская здравница» (тогда «Красное Знамя»), обаятельного, жизнелюбивого человека А. И. Волкова, который до конца дней «забегал» к нам и делал массу фотографий, до сих пор хранящихся в семье. Он также снимал все этапы строительства объектов, приезжавших «высоких гостей» и т. д. Вел «фотолетопись эпохи». Где-то есть его архив с тысячами фотографий и негативов старого Сочи и его жителей середины XX века…
…Очередной объект принимал новый министр строительства СССР Н. А. Дыгай, сам бывший металлург, как всегда с отличной оценкой. Министр вдруг сказал: «Предлагаю вам попробовать себя на новом поприще – министром строительства на Украину или начальником строительства советского павильона на Всемирной выставке в Бельгии. Советую второе, Киев не уйдет, а на выставке вы будете представлять страну. Работа очень ответственная и интересная, соглашайтесь!» Был 1956 год, в Бельгию отец поехал в ранге помощника министра строительства СССР. Работа действительно была очень интересная: новые материалы и технологии, о которых не знали на родине, квалифицированные дисциплинированные рабочие и инженеры – высокий уровень Expo-58! Для найма на строительство, а потом и обслуживания павильона, приходили «бывшие» русские эмигранты первой (революционной) и второй (военной) волн, с опаской, часто со слезами просились на любую работу, лишь бы к «своим». Люди с трагическими судьбами, недавно лишь угнанные немцами в Германию, многие с Украины, волею судеб оказавшиеся в Бельгии. Приходили бывшие махновцы, «графья», белогвардейцы – отец, человек очень общительный и доброжелательный, понимая, что предоставляется редкая возможность, с любопытством расспрашивал приходящих об их жизни, без веских причин не отказывал в работе. Кому-то Владимир Леонтьевич советовал обратиться в посольство с просьбой о возврате в СССР, но люди рассказывали, что на их запросы им предлагали стройки Сибири, и они понимали, что дело могло не ограничиться только стройкой.
Строительство павильона шло своим чередом, параллельно отец строил новое здание посольства СССР. В редкие выходные дни, «святое время отдыха», мы ездили по стране, глазели на старинную готическую архитектуру Гента и Антверпена, слушали колокола соборов Малина, откуда пошло в русском языке выражение «малиновый звон», ходили в музеи Рубенса и колониального Конго, истории, в том числе и царской России, в замечательный знаменитый на весь мир зоопарк…
Подрядчиком строительства советского павильона был бельгийский миллионер, владелец крупной строительной фирмы Ф. Жийон. Он долго присматривался к работе отца и, наконец, решился: «Я предлагаю Вам стать моим компаньоном, получать процент прибыли фирмы, также дом, виллу в Ницце, заранее согласен на любые Ваши условия». Владимир Леонтьевич Усенко был ошеломлен. Бельгия – действительно привлекательная страна, тем более в те годы, но для отца всегда существовало понятие Родины, несмотря на трудности, «перегибы», «железный занавес» и его ироничное отношение к режиму. Он ответил, что строительство павильона на Выставке – временная работа, дома его ждут дела. Благополучному европейцу невозможно было объяснить, что чуть более десяти лет назад кончилась разрушительная война, пару лет назад начали выходить на свободу выжившие в страшных лагерях «враги народа», страна нуждалась в любого рода специалистах, особенно в строителях. Какая там вилла в Ницце?! Отказ был по-своему истолкован фирмачом. Когда приехал заместитель министра строительства для контроля за ходом дел, г-н Жийон повторил свое предложение в присутствии «высокого начальства». Едва смолк переводчик, заместитель министра вскочил с негодованием: «Что?!! У него есть Родина!» Отец и сам об этом всегда помнил, а фразу эту повторял иногда в зависимости от ситуации, чаще с вынужденной иронией.
Строительство подходило к концу, когда пришло сообщение о смерти отца Владимира Леонтьевича, которого он не видел 20 лет, за работой забывая обо всем, по десятку лет не бывая в отпуске. Мать умерла во время войны, и с ней отец не смог проститься. Отец позвонил в Москву с просьбой разрешить съездить на похороны, ему ответили: «Вы имеете на это право, но помните, что до сдачи объекта остался месяц». Отец не поехал… Выставка открылась в апреле 1958 года. Из-за войны и послевоенной обстановки в мире был большой перерыв в проведении Всемирных выставок, поэтому Expo-58, и особенно советский павильон пользовались колоссальным успехом. Всего ее посетили 50 миллионов человек со всего мира. «Хрустальный дворец», как называли советский павильон, обогнал по популярности соседа — павильон США, который привлекал цветными телевизорами со множеством каналов, кока-колой, тогда бывшей на пике моды, живыми индейцами в перьях.
В советский павильон стояли гигантские очереди – о нашей стране, победившей в войне, освободившей Европу от фашизма, ничего не знали. Люди приходили, чтобы увидеть первый в мире искусственный спутник Земли, русские меха, шедевры советского кино – «Летят журавли», недавно получивший «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах и ставшую суперзвездой Т. Самойлову и «Сорок первый» с О. Стриженовым и И. Извицкой, выступления ансамблей «Березка» Моисеева и Красной армии – все было в новинку и все вызывало восторг. Образцы тяжелой и легкой промышленности тоже были не намного хуже мировых. Не было на Выставке только посетителей из СССР – железный занавес был еще очень крепок. Приезжали иногда передовики производства с партийными руководителями, да журналисты и кинохроникеры, снимавшие Выставку для «Новостей дня».
По окончании работы Выставки король бельгийцев Бодуэн II наградил отца орденом короля Леопольда II – своего деда. Орден надо было получать из рук короля в королевском дворце, согласно протоколу – во фраке и цилиндре. Отец категорически отказался надевать фрак, а тем более цилиндр – он воспринимал эту одежду как карнавальный костюм, так и не пошел, орден Владимиру Леонтьевичу Усенко передали через советского посла – серебряный крест с золотой короной и эмалевым вензелем короля на сиреневой муаровой ленте. Советское правительство тоже отреагировало на грандиозный успех советского павильона – отца представили к Ленинской премии, но произошла смена руководства и о премии забыли. Отец ко всему относился с юмором и этот эпизод считал суетой.
После возвращения из Бельгии отцу предлагали руководящие посты в Москве и в Киеве, квартира в центре столицы ждала его несколько лет. Поверит ли кто-нибудь в причину его категорического отказа от этих благ? Вряд ли. Не логично по меркам середины XX века и тем более – с точки зрения прагматичного начала XXI века. Но близко знавшие Владимира Леонтьевича Усенко люди как раз в этом видели логику – романтик, лишенный нездоровых карьерных амбиций, был верен своим друзьям, не мог лишить себя удовольствия ходить с ними на охоту и рыбалку, пить осенью молодую «Изабеллу», вставая до рассвета, бродить с охотничьими собаками по незастроенной тогда Лысой горе, ездить на выставки охотничьих собак в качестве председателя сочинского общества охотничьего собаководства и любителя редких пород собак, некоторых из которых он возродил в Сочи, в частности, немецких легавых, дратхаара и курцхара, заниматься садом.
Ему никогда не было скучно. В. Л. Усенко получал удовольствие от работы и маленьких радостей, не меняя их на большую карьеру в столице. А каждое лето он с удовольствием слушал классическую музыку на концертах в Летнем театре и бывал счастлив, когда приезжал О. Димитриади…
«Какое счастье – возвращаться домой из дальних стран! Ради одного этого стоит уезжать», – говорил отец. А дальние страны уже ждали его. Сначала это было сказочно красивое королевство Камбоджа – бывшая французская колония на берегу Сиамского залива, на стыке Тихого и Индийского океанов. Буйные тропические леса, полные диковинных животных, в джунглях – древние монастыри с ликами Будды, оплетенными толстыми лианами – Анкгор-Ват и Анкгор-Том, вошедшие в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, куда отец, строящий дарственный объект народу Камбоджи – госпиталь – вывозил коллектив советских специалистов в выходные дни. А в будни – напряженная работа в тяжелых условиях влажных тропиков. Огромный больничный городок строили под руководством советских специалистов камбоджийцы – приветливые, простодушные люди, согласные работать за миску риса в день. Камбоджийцы, как и большинство жителей Юго-Восточной Азии, небольшого роста. Отцу, человеку с российскими габаритами, невозможно было подобрать одежду. Владимира Леонтьевича забавляло, что, когда он приходил в ателье шить одежду, посмотреть на «Гулливера» собирались люди со всей улицы, а для снятия мерок приносили лесенку…
Камбоджа – замечательная страна с прекрасным искусством – грациозные танцоры копировали изображения с древних каменных дворцов в сопровождении нежной музыки бамбуковых ксилофонов и серебряных колокольчиков. На стройку приезжал глава королевства принц Народом Сианук. Остался доволен строительством и сообщил, что вся страна ждет помощи советских врачей, т. к. с окончанием колониальной эпохи почти все французы уехали. Из беседы принц узнал, что отец – страстный охотник и пригласил его на королевскую охоту на тигров на слонах. Кто бы отказался от заманчивого предложения? Но кто бы разрешил его принять в те годы…
Следующей страной, где отец строил дарственный объект – больничный городок – была африканская Кения, бывшая английская колония. На берегу озера Виктория, далеко от столицы Найроби, в городке Кисуму отец начал строительство, по-русски общаясь только с переводчиком и сиамской кошкой. Позже приехала мама. Во дворе дома разбила клумбу, цветы с которой иногда объедали антилопы и бегемоты из озера, на них приходилось покрикивать с балкона и они нехотя уходили, как буренки с чужого огорода. Вилла родителей была окружена хижинами африканцев с ужасающей антисанитарией. Иногда, чтобы успокоить плачущих детей, мама помогала молодым матерям, за что ее называли «мамця» и приходили, не имея никакой другой помощи.
Питание местных жителей было скудное, деликатесом были жареные термиты (все-таки белок), а рыбу, которой кишело озеро, не ели, т. к. не умели ловить! Отец негодовал и все-таки научил кенийцев рыбной ловле. Когда изредка выпадало свободное время В. Л. Усенко ездили по стране, встречая животных и птиц на воле в заповедниках – это были жирафы, носороги, львы, буйволы, антилопы, множество пернатых, от грифов до птиц-секретарей с султаном на голове, журавлей, перелетных птиц из северных стран. Встречались и поселения местных племен – улыбчивых и наивных как дети или воинственных масаев, высоких, стройных с европеоидными чертами лиц, с античными профилями, носивших короткие красные тоги, напоминавшие древнегреческие, с копьями в руках.
Легенда говорила о том, что масаи – потомки легионеров Александра Македонского… В период африканской засухи, когда растительность из буйной зеленой превращалась в буро-желтую и высыхали все водоемы, кроме озера Виктория, на водопой сходились и слетались тысячи животных и птиц, стоящих розовым облаком по колено в воде фламинго – десятки тысяч. И все это можно было видеть прямо из дома! В день местного праздника отцу в знак уважения предложили выбрать часть туши бегемота в качестве деликатеса. Отец отказался – одно дело наблюдать за животными с балкона, но есть их… В Кению недавно ездила сочинская группа, привезли по нашей просьбе фотографии госпиталя в Кисуму, он продолжает работать – выполняет свою миссию…
После командировки в Кению отец в очередной раз отказался от работы в Москве – в числе других ему предлагали возглавить строительство Останкинской телебашни – он же вернулся в любимый Сочи, к друзьям, к морю, на Кавказ…
Было строительство здания милиции на Бытхе, кургородка в Адлере, ежедневные поездки по крутым виражам по старой еще дороге, потом вторая очередь санатория «Металлург» – опять «выбивание» материалов, рабочей силы, которые присылали с металлургического завода из Нижнего Тагила – заказчика строительства. В шесть часов каждое утро мы просыпались от осипшего от простуды голоса отца, старавшегося докричаться до заказчика по телефону: «Тагил! Тагил! Когда пришлете цемент?!! (кирпичи, гвозди, людей и т. д.)». Людей присылали на стройку, отсидевших «срока», на «химию», они работать не жаждали, часто на стройке были драки, поножовщина. Начальство же забывало переводить им зарплату, особо нуждавшимся отец отдавал свою…
До перемен, которые в те времена невозможно было и представить, и которые произошли много позже, отец не дожил. Многие перемены Владимира Леонтьевича Усенко удивили бы и огорчили, например, то, что построенный ценой таких жертв и трудов бальнеологический курорт уничтожается равнодушными пришлыми людьми, уничтожаются уникальные леса, заповедники, вырубаются в городе вековые деревья… А наверняка порадовало бы то, что в Кении на озере Виктория проводятся международные соревнования по рыбной ловле…
Совсем недавно вышла в свет книга В. А. Воронкова, бывшего председателя сочинского горисполкома «Сочи и сочинцы. Воспоминания о будущем». Автор книги вспоминает о годах своей работы в Сочи, о том времени, когда Сочи был чистым, ухоженным, цветущим городом, когда тысячи людей стремились попасть в его санатории, дома отдыха или просто к морю «дикарями», чтобы получить здоровье, красоту и заряд бодрости на очередной рабочий год. Особенно ценны и уникальны воспоминания Вячеслава Александровича о людях, с которыми он работал. Это редкая дань уважения и памяти тем, кто всю свою жизнь отдал городу-курорту, кто умножал его славу всесоюзной здравницы. Моя семья и я с благодарностью прочли в книге несколько теплых слов о моем отце. Оценка его труда – «строитель от Бога» – тем более ценна, что Вячеслав Александрович – сам строитель, профессионал высокого класса, и даже по прошествии стольких лет после его работы в Сочи и ему, и нам, сочинцам, есть чем гордиться. Спасибо за книгу, за прошлое и с надеждой на достойное будущее нашего любимого города.
