«Зихи – называемые так на языках: простонародном (имеется в виду итальянский), греческом и латинском, татарами и турками именуемые черкесы, сами себя называют – «адига». Они живут от реки Таны (совр. Дон) до Азии по всему морскому побережью, которое лежит по направлению к Босфору Киммерийскому, ныне называемому Восперо, проливом Святого Иоанна и проливом Забакского моря (совр. Керченский пролив), иначе – моря Таны, в древности Меотийским болотом (совр. Азовское море), и далее за проливом по берегу моря вплоть до мыса Бусси (скорее всего Пицунда) и реки Фазиса (возможно Ингури или Риони) и здесь граничит с Абхазией, то есть частью Колхиды».
Так изложены основные сведения о названии и местах обитания коренного народа Черноморского побережья Кавказа в первом в средневековой литературе монографическом описании Зихии «Быт и страна зихов, именуемых черкесами. Достопримечательное повествование», написанном на основе непосредственных впечатлений и изданном в 1502 году путешественником, этнографом и географом эпохи итальянского Возрождения Джорджио Интериано.
Кто такие зихи, или адыги, как они сами именуют себя, или черкесы, как их называли турки и татары, а затем русские и жители Европы?
Люди на Черноморском побережье Кавказа поселились 400 000 лет назад – это так называемые неандертальцы. 35 000-30 000 лет назад их сменили кроманьонцы, именно те, которых антропологи считают родоначальниками европеоидной расы (кроманьонцы уже различались по расовому признаку) и по этому европеоидную расу еще называют кавказской.
Пожалуй, уже в те отдаленные времена Кавказ стал перекрестком Европы, Азии и Африки через который в течение тысячелетий шло переселение народов (которое по большому счету продолжается и по сей день, несколько по иному, конечно). То, что все дороги вели через Кавказ, по сути, должно было сделать его центром одной из мировых держав древности, но этого не произошло из-за сложного, трудноосваимого ландшафта горной местности, а если говорить о Черноморском побережье, то добавляется еще и практически полное отсутствие удобных бухт, что мешало обустройству значительных портовых городов.
Таким образом, географическое положение делало Кавказ своеобразным центром древнего мира, а рельеф местности не позволял основать здесь центр мировой империи, но зато удивительно способствовал возможности людям определенной натуры скрыться от остального мира. Недаром в древнегреческой мифологии Кавказ населен множеством мифических народов, самый знаменитый из которых, пожалуй, амазонки. «…и когда тамошние жители раздели убитых, то в числе их нашли много женщин. В подтверждение этому дадиану (титул властителя) как раз принесли оттуда несколько штук оружия, которое носили эти женщины. Оно доставило владетелю весьма большое удовольствие, и у него возбудило сильное желание, чтобы хоть одна из этих женщин живою попалась в его руки…». Это не древнегреческий миф. Это цитата из «Описания Колхиды, называемой теперь Мингрелией, в котором говорится о происхождении, обычаях и природе этих стран» изданного в 1654 году доминиканским патером из Италии Арканджело Ламберти, который состоял миссионером Конгрегации театинцев в Мингрелии во времена правления там Левана II Дадиани (1611-1657 гг.). Если даже в наши времена порой поражает, как среди казалось бы нетронутого горного леса, вдруг оказывается целый микрорайон фешенебельных коттеджей, то во времена давно минувшие спрятаться было еще проще, даже целым народам.
Кавказ дарил народам, по каким-либо причинам покинувшим свою историческую родину, уникальные возможности на пути к обретению новой: мягкий климат, изобилие пищи, а главное – отдых от дальнего пути полного опасностей в надежном укрытие от них. Народы останавливались здесь, кто на годы, а кто и на века, но потом из-за объективных причин, не способствующих образованию государства, шли дальше. Но не все. Те, кому равно претило быть как властителем, так и рабом, те, кто пуще всего ценил волю вольную – оставались. Каким бы ни было официальное общественное мнение по поводу такого рода людей, в конечном итоге именно такой тип всегда вызывал, безмерное восхищение.
Народ Кавказа, назвавшийся адыгэ, формировался из очень разных кровей, но все их носители были умны, храбры и сильны, со склонностью к безрассудству и авантюризму, презрению к какой бы то ни было власти и обременяющему богатству. Иные не приживались, либо не выживали здесь.
Путешественники, которых судьба или любопытство забрасывало на Кавказ, восхищались внешностью и нравом здешних обитателей, что впрочем, не мешало им относить хозяев Кавказского Причерноморья к дикарям. Одним из главных критериев подобной «классификации» служило отсутствие у горских носителей мудреного, трудновоспроизводимого языка письменности. «Просвещенная Европа» на все голоса твердила о безграмотности черкесов. Однако в тех же свидетельствах исподволь проскальзывает, что народ адыгэ свободно общается с близкими и дальними соседями – грузинами, армянами, турками, татарами, персами, евреями, арабами, русскими, греками, итальянцами – как в устной, так и в письменной форме на их языках. Притом, согласно повествованиям, оставивших воспоминания о своем пребывании на Кавказе иностранцев, во время путешествия, как правило, без труда находился переводчик, владеющий французским, немецким, английским и др. языками.
В самом черкесском языке некоторым путешественникам слышался либо «испорченный» греческий, либо «испорченный» итальянский (памятуя о генуэзцах). Филология выделяет северо-западную группу кавказских (иберийско-кавказских) языков, относя к ней абхазский, абазинский, адыгский, кабардино-черкесский, убыхский языки. По сути это единый язык с различными местными диалектами. По звучанию он не похож ни на один другой язык даже из близких по территории распространения. Но не случайно особо внимательные улавливали в нем отзвуки языков других групп. Учитывая, как формировался народ адыгэ, это не мудрено. К тому же, есть еще один очень интересный момент. Помимо общеупотребительного языка, адыгэ пользовались еще и тайными языками, которыми владеют лишь определенные общественные группы. Такие языки в ряде случаев создавались их носителями на основе общеупотребительного с добавлением определенных слогов в начале, середине и (или) конце слова, либо наоборот выбрасывали части слов. Очень возможно, что в свое время общеупотребительный язык адыгэ возник похожим образом (и с той же целью) на основе одного или нескольких и поныне существующих европейских и (или) азиатских языков. Если особый язык адыгэ действительно возник в какой-то степени искусственно и с целью абстрагироваться от отправившихся на поиски новой родины сородичей, то вполне понятно, почему он не имеет письменности и насыщен сложно произносимыми звуками (подражание звукам природы обеспечивает защиту в горном лесу от непрошенных гостей и свидетелей).
Вторая основная причина, по которой «просвещенная Европа» сочла возможным отнести адыгэ к дикарям – это непонятность религиозных убеждений сего народа. К XIX веку с точки зрения европейца эти убеждения представляли собой полнейший хаос из христианства, ислама и дремучего язычества. Произошло такое смешение, отраженное в обрядах, скорее всего потому, что самый спокойный и эффективный путь остаться свободным, это ни в чем не возражать занудному проповеднику по принципу «Да, да, да!» и жить как жили, но все ж оказав «открытой истине» уважение, как к подарку гостя, который негоже выбрасывать. Путешественники видели и описали некоторые общественно-религиозные обряды и составили себе мнение о верованиях адыгэ. И недосуг было поинтересоваться мифологией этого народа, а затем сопоставить с античными культами. Даже до наших дней сохранились некоторые обычаи, которые еще Гомер называл древними. Хотя, кто ж за просто так даст окунуться в эту сферу, ведь великие тайны только для посвященных. Кавказ конечно не Тибет, однако… Однако тайное знание должно оставаться тайным. Еще не настала эпоха явить его в полном объеме человечеству.
Иностранных путешественников всегда поражало беспрецедентное уважение черкесов к старшим. Почитание адыгами пожилых людей сторонним наблюдателям казалось чрезмерным. Но утвердился в веках этот обычай не вдруг и не разнообразия ради. Полная, не ограничивающая никого и ни в чем свобода создавала очень жесткие условия существования, в которых дожить до глубокой старости становилось возможным, только проявив геройство и пройдя через ряд подвигов. Так что любой представитель преклонного возраста, не зависимо от пола, являлся личностью исключительной, и не уважать его было просто невозможно.
Ну вот что более всего шокировало европейцев, так это то, с какой легкостью родители продавали своих собственных детей турецким и татарским работорговцам. И что удивительно, продаваемые в рабство, как правило, ничуть не огорчались таким поворотом в своей судьбе. Рабы адыгского происхождения, как мужского, так и женского пола очень ценились за красоту и ум. Большинство из них на чужбине ждал не изнурительный рабский труд, а блестящая карьера буквально до заоблачных высот. В качестве подарков сильным мира сего попадали адыгэ так же в Европу и в Россию. Дочерьми адыгского народа были: одна из жен Ярослава Мудрого и вторая жена Ивана Грозного. В жилах европейских властителей тоже течет немало адыгской крови. Многие русские дворянские рода ведут свое начало от адыгов, в раннем возрасте даримых своими родителями русским царям и боярам. По сути этнос адыгэ занимался экспортом генофонда, сохранив, а может и, доведя до совершенства, то лучшее, что было в народах идущих через Кавказ к своей новой родине.
