Сочинское лето… Бешеные ритмы курортного сезона неистовым смерчем подхватывают всех и вся, не давая ни вздохнуть, ни продохнуть, и все это на диссонирующем фоне праздной расслабленности отдыхающих, количество которых в несколько раз превышает постоянное население Сочи. Осознавать себя получается только утром в момент диких воплей «горячо любимого» будильника и вечером за ужином, если на таковой остаются силы.
Все! Хватит! В самый ближайший выходной – БУДЕТ ВЫХОДНОЙ! На целый день на море, и ни на какой-нибудь перенаселенный центральный пляж! А куда? И Мацеста, и Красный Штурм уже давно перестали быть местом бегства от городской суеты, точнее местом бегства они остались, но бежит теперь туда весь город вместе с суетой. Мамайка и 73 км – тоже не лучше. А может… А действительно, почему бы ни бросить все атрибуты повседневности, включая машину, вспомнить старые добрые времена и ни махнуть куда-нибудь в самую глушь в сторону Лазаревского на электричке.
Прелесть передвижения в выходной на железнодорожном общественном транспорте ближнего следования состоит в ощущении пусть маленького, но путешествия – электричка какой ни какой, а все же поезд. Стук колес, ветерок из приоткрытого окна…
Морской берег как на ладони. Главное чтобы вожделенный пляж был безлюдным, широким, с мелкой галькой, чтобы недалеко росли деревья, в тени которых можно укрыться, когда надоест жариться под солнцем.
К приглянувшемуся месту отдыха приходится немного вернуться назад по ходу электрички – у самой станции пусть и не городской пляж, но все равно достаточно многолюдно.
Ну кто сказал, что нет рая на Земле?! Вот он благословенный берег мечты! Вот она, идеально чистая морская вода – каждый камушек видно!
Наивность конченого трудоголика заключается в том, что он самоуверенно считает, что без проблем сможет праздно проваляться на пляже целый день. Не тут то было! Настроенный на предельный рабочий ритм организм ничего не понимает и очень волнуется – и чего это такое из ряда вон выходящее творит с ним его обладатель? В общем, час, от силы полтора бездействия на солнце с периодическим прополаскиванием тела в морской воде – предел для человека, живущего в жестком рабочем ритме, а дальше пружина, до предела сжатая привычкой бесконтрольно тратить времени только на работу, не дает спокойно ни лежать, ни даже сидеть на месте. Каждая клеточка, ошарашенная невесть откуда навалившейся расслабухой, настойчиво требует деятельности.
Первым не выдерживает мозг. Он с удвоенной силой после затянувшегося бездействия начинает анализировать сложившуюся ситуацию, выстраивать логические цепи и предлагать варианты возможных решений непредвиденной проблемы. Основных вариантов оказывается два: покончить с неудавшейся затеей и вернуться в привычный мир или внимательно исследовать место дислокации с целью определения возможных здесь видов деятельности. Выбор второго варианта оказывается более чем удачным – все не так плохо! На пляжной полосе море за время зимних штормов заготовило достаточно дров для костра, а не так далеко от берега расположены вполне приличные остатки бывших то ли бун, то ли волнорезов сплошь облепленные мидиями. Дело за малым. И сие малое, а именно корявый кусок начавшего ржаветь листа металла, обнаруживается в течение каких-то 10-15 минут в груде принесенных морем коряг.
Теперь мидии достаточно распространенный продукт питания, встречающийся в морозилках практически всех супер- и минимаркетов. А были времена… Собственно о съедобности этого малюска знали многие, но, тем не менее, употребление его в пищу незначительным меньшинством вызывало у остальных шок и недоумение – как вот это вообще можно есть? По большей части мидиевый промысел относился к детской, точнее подростковой забаве. В этом счастливом возрасте человек превращается в исследователя, которому хочется попробовать все. Родители, введение в рацион питания любимого чада морепродуктов, особо не приветствовали, но и не запрещали. Выдавалась отельная кастрюля, и провозглашались строжайшие законы общественного порядка касательно приготовления и употребления специфически пахнущего деликатеса, а в особенности утилизации отходов. Кстати, приложив некоторые усилия, «утилизировать» отходы, а именно раковины, можно было очень даже прибыльно, сдав на сувенирную фабрику.
Яркие воспоминания детства заводят и разжигают азарт первобытного добытчика. Живой огонь костра наполняет энергией и радостью бытия. И никакие новомодные приправы и рядом не стоят с древним, как Мир, вкусом моря.
Новый заплыв. Чем глубже ныряешь, тем крупнее мидии, и вдруг поистине гигантские двухстворчатые раковины оказываются пустыми. Глоток воздуха и вновь в морские глубины. Так и есть – рапаны. Этот малюск прибыл в Черное море на днищах кораблей, и ему здесь понравилось. А могло ли быть иначе, ведь его самая лакомая пища – мидии, которых здесь в изобилии. Что ж, рапаны это тоже очень не плохо и даже очень хорошо. Правда готовить их на раскаленном протвине как мидий не совсем получается, так что пусть подождут цивилизованных условий домашней кухни и большой кастрюли с кипятком.
Вечер подкрался незаметно. Под мерный стук из-за выступающего в море отрога Главного Кавказского хребта выползает светящийся червяк электрички. Двери не успевают распахнуться, как женский голос сообщает, что они вот-вот закроются.
А дома – пара тазов, самая большая кастрюля с кипящей водой, и вот уже миска среднего размера заполнилась собственноручно добытым морским деликатесом.
А на следующий день вроде все как всегда – тот же напряг, та же суета вокруг. Только вот состояние приятной расслабленности не покидает. Дела движутся с чувством, с толком, с расстановкой, в общем, спокойно, без спешки, даже как-то лениво, но вечером оказывается, что в легкую реализована за день программа трех дней. Наверное, все-таки доисторические методы добычи пищи и жизни вообще наилучшим образом приводят в норму истерзанного бесконечными стрессами современной городской повседневности индивида, возвращая самую его суть к основам Бытия.
